 |
|
|
|
Режиссерская мастерская в Нальчике Осенью 2011 года Александр Сокуров набрал режиссерскую мастерскую в Кабардино-Балкарском университете. Курсовые работы его учеников были показаны на различных фестивалях. Принимали участие в работе Санкт-Петербургского кинофестиваля и Санкт-Петербургского Медиа Форума (Кинолаборатория «К.Л.А.С»). На «Кинотавре»-2014 Гильдия киноведов и кинокритиков отметила «Специальным упоминанием» фильмы «Она ждет» Марьяны Калмыковой и «Приоткрывая дверь» Малики Мусаевой из конкурса «Короткий метр» — с принципиальной формулировкой «За расширение российского кинематографического пространства». В программу Global Russians 2015 на 68-м Каннском фестивале включены три фильма учеников Александра Сокурова из Кабардино-Балкарии: «Армия» Олега Хамокова, «Они ушли от меня» Киры Коваленко, «Первый я» Кантемира Балагова. Одиннадцать студенческих работ включены в программу МКФ имени Андрея Тарковского «Зеркало» в Ивановской области (июнь 2015): «Армия» Олега Хамокова, «Где-то совсем рядом» Марианы Казанчеевой, «Счастливая семья» Тины Мастафовой, «Андрюха» Кантемира Балагова, «Они ушли от меня» Киры Коваленко, «Дерево без корней» Гаджимурата Эфендиева, «Молодой ещё» Кантемира Балагова, «Анкер» Владимира Битокова, «Орнамент» Александра Золотухина, «Брат» Беслана Закуреева, «Башня молчания» Малики Мусаевой. В 2015 году студенты мастерской приступают к съемке дипломных фильмов.  Из интервью Александра Сокурова весной 2011 года: Вы не чураетесь активной гражданственной деятельности. А теперь еще и ведете мастерскую режиссуры в Нальчике. Как это случилось? Меня всегда удивляло, что Северный Кавказ остался без кинематографа. В регионе с колоссальной энергетической традицией, с очень непростым культурно-идеологическим прошлым и раньше была только небольшая документальная студия во Владикавказе. Года два назад ректор Кабардино-Балкарского университета попросил помочь, они получили разрешение от министерства образования открыть мастерскую. Почему-то я решил это сделать. Хотя никаких амбициозных намерений у меня нет, экономической — если рассуждать «современно» — выгоды никакой. Был объявлен конкурс, прошли экзамены, набрано было 15 человек от 36 до 18 лет. Ко второму семестру двое отчислились. Ребята — постарше; девочки, их больше, есть и молоденькие совсем. Осетины, кабардинцы, балкарцы, из Дагестана парень один, есть девочка из чеченской семьи, пережила войну, семья бежала от войны в Германию, потом обосновалась в Нальчике. Университет большой, 15 тысяч студентов, с блестящими кафедрами математическими, физическими, химическими, поскольку в республике было много заводов, работавших по военному госзаказу. Но было понятно, что своими силами университет качественного художественного образования дать не может. Мы стали приглашать педагогов из обеих столиц: по гуманитарным дисциплинам и по специальным — сценическое движение, техника речи… Несколько преподавателей местных. Было трудно. Я сразу сказал ребятам, что раз они получают государственный диплом, для них нет неважных дисциплин. Никакой богемности. Запрещено пропускать занятия. Некая расслабленность, характерная для любого юга, столкнулась с нашей северной напористостью. И месяца через четыре ребята начали решительно меняться. Сегодня они неузнаваемы. Они будут режиссерами телевидения, кино, радио, театра, те, кто не сможет работать в этих сферах, пригодится в управленцах культуры, так как будет компетентным, грамотным специалистом. Это бесплатная учеба? Четверть мест платных, чем я очень недоволен. Программа выстроена, как во ВГИКе? Примерно. Кабардино-Балкария, будучи одной из самых уникальных республик, запущена культурно. Ни одна радиостанция не вещает на родном языке. Некоторые ребята вообще его не знают, а русский — едва-едва. Тяжело и без культурного «фона». Педагог по истории театра из Москвы потеряла энтузиазм, когда поняла, что ученики не знают ничего вообще. К тому же, есть опасения за свою жизнь, там неспокойно. Второй семестр ребята приедут закончить в Петербурге, где почти месяц будут жить в студенческом общежитии и заниматься в аудитории одного из вузов. Они уже приезжали на пятидневную практику, были у меня на перезаписи по «Фаусту», смотрели спектакли… Нагрузка и впечатления огромные. Эти люди к подаркам не привыкли. Даже в России не представляют себе, как тяжело жить человеку на Кавказе материально. Сейчас ректор Барасби Сулейманович Карамурзов добился «социальной» добавки к крошечным стипендиям. Вообще, эта мастерская для него — сплошная головная боль. Нужно оплачивать приезды педагогов. Нужно построить хороший просмотровый зал. Купили три съемочных камеры… Он прикладывает огромные усилия, чтобы все было. Но в истории Кавказа это первый такой случай. Почему вы не сделали национальную мастерскую в Москве или Петербурге, как это делают обычно? Нельзя отрывать взрослых людей от общества, в котором они родились, от национального уклада. Многие потом не возвращаются. А вернувшись, теряют интерес к жизни на родине и не занимаются художественным творчеством. Им надо лишь подставить плечо, помочь. А дальше они должны сами. Я сразу сказал: не знаю, что будет через два, три года. Поэтому будем учиться быстрее, чем обычно в кинематографическом вузе. Меня гораздо меньше интересует героическое прошлое ваших народов, владение кинжалом или скачка на лошадях, чем ваша способность рассказывать о любви. Вы пришли учиться европейскому искусству и должны быть конкурентоспособными. Первое задание съемочное было — письмо к матери. То, что касается обычной жизни. Девочка из Чечни сделала работу — письмо к матери от шахидки, которая уходит в Россию. Не побоялась. Вижу, как образование, строгость, целенаправленные усилия меняют людей. Я делаю замечания только профессионального свойства, смысловых ограничений нет. Спокойная, умная, последовательная работа решает очень многие вопросы. Без выстраивания идеологической истерии, рекламных акций. Если бы так же работала политическая система страны, в том числе и на Кавказе, многих проблем не стало бы. Без общего развития региона нашим выпускникам трудно будет работать… А сказывается ли как-то на обучении их вера? Кинематографическое искусство в принципе светское. Я запретов на мусульманские темы не ставлю, но прошу не делать религиозных акцентов. Сам на занятиях стараюсь реже обращаться к христианской традиции, хотя на лекциях по живописи, по архитектуре о ней так или иначе заходит речь. В работах студентов их герои обращаются к Аллаху, но не более того. Я говорю им постоянно: обучитесь сначала мастерству, познайте разумные принципы и затем войдите в этот мир. Вы сами потом определите, насколько вам нужна русская культура и жизнь с Россией, с русскими. И по моим наблюдениям, им трудно себя представить вне контакта с Россией. В отличие от Чечни, где молодежь решительно настроена на объединение с Турцией. Какие курсы читаете лично вы? Режиссуру документального и игрового кино. Еще — анализ кинематографического изображения: например, мы смотрим фильм на иностранном языке и учимся его понимать без диалогов. На сколько лет рассчитано обучение? Четыре года, пятый — дипломный. Еще надо, чтобы они овладели телевизионной спецификой, я договорился с руководством местного отделения РТР о практических занятиях. Вы встретили понимание? Здесь — да. Однако не на уровне федерального округа или президента республики. Но ведь президент Каноков — герой одного из ваших фильмов в цикле «Интонация»? К мастерской не проявил никакого интереса. Мы ни разу с тех пор не встретились, хотя я пытался — чтобы попробовать получить какие-то гранты для студентов, для педагогов. Нужна и поддержка для приобретения техники… Думаю, для властей республики и Южного федерального округа мы — некий раздражающий фактор. Они не понимают, зачем вообще это нужно. Нынешнее состояние, видимо, устраивает очень многих. Зачем им группа людей, которые уже базово чувствуют себя совершенно иначе? Другие студенты, наверное, завидуют вашим? Пока не знаю. Такой отрыв не опасен для ваших учеников? Да, они закончат учебу, и начнется борьба. Им придется нелегко. Пока я с большим удовольствием наблюдаю, насколько им нравится быть всем вместе. Но их будущее меня волнует. Александр Сокуров: «Иногда кажется странным, что мы вообще выжили» Интервью Ольге Шервуд. Газета «Московские новости» 29 апреля 2011 года. |
|
