«…Телец — второй фильм из задуманной тетралогии о людях Власти в XX веке. Предыдущий фильм — Молох — был сделан на материале истории другой страны, и эта дистанция, как я теперь понимаю, в каком–то смысле облегчала мою задачу. События приведшие Россию к трагедии, и события, составившие ее закономерное продолжение, — за рамками нашего сюжета. В центре — автор, сочинитель и главный организатор переворота российской истории в один из самых драматичных моментов своей жизни…»

«…Я не знаю, ощущал ли он враждебность этого дома, так и не ставшего для него родным кровом. Я думаю, что он испытывал неосознанную зависть к тому, чего был лишен на протяжении долгих лет — к устоям, укладу, простым ценностям. Его глобальные цели и гигантские амбиции имели значение столь колоссальное, что ему, мне кажется, недосуг было задумываться о зыбкости, неукорененности самих основ своего существования. Всецело поглощенной борьбой за власть (не над страной даже, не над государственным устройством, а над самой Историей), он мог так жить. Но — умирать?

Дом уже тогда имел тот самый вид, какой будет иметь, когда станет Домом–музеем…»

«…Все в этих людях несопоставимо: не только происхождение, образование, уровень интеллекта, но прежде всего масштаб личности. И масштаб амбиций - в одном случае Власть как средство достижения цели, в другом - Власть как самоцель. Эта разница глобальна, необозрима: так отличаются друг от друга Деятель и Функционер…»

«…Революция была у него в крови, и так же как любая революция, он сам был обречен. Болезнь неожиданно остановила этот убийственный для человеческого организма марафон. И время, еще отпущенное ему, потеряло для него смысл. Он ушел из жизни, потому что к этому моменту он ее уже всю прожил. Не потому, что болел, а потому, что жизнь кончилась…»

Из интервью с Александром Сокуровым
(буклет «Телец», издательство «Сеанс», 2000)